Уровень иврита к началу курса
Виктория: – Здравствуйте, меня зовут Виктория Раз. Со мной сейчас одна из моих учениц, с которой мы только что закончили курс 30х30. Вероника, расскажи немного о себе, о том, с чем ты пришла, что это за курс и как происходили наши занятия.
Вероника: – Я приехала в Израиль 7 месяцев назад. До этого я немножко занималась ивритом в течении нескольких месяцев до приезда и после приезда. Так как я с первого дня после приезда сюда работаю, то у меня получалось заниматься совсем немного, пару раз в неделю. В общей сложности у меня было около 100 уроков, которые дали мне какую-то основу.
Работаю я в сфере медицины, занимаюсь наукой. Я работаю в международной компании, у которой есть представительство в Израиле. Таким образом, мне удалось устроиться на работу без иврита, но окружают меня только иврито-язычные люди, и на работе я с ними общалась только по-английски, несмотря на то, что достаточно неплохо понимала, что они говорят.
Виктория: – А что у тебя была за проблема с ивритом? Почему ты обратилась ко мне?
Вероника: – Сейчас, когда я буду об этом рассказывать, многие узнают себя. Потому что я всегда была отличницей, первой во всем. Я сделала достаточно успешную карьеру. Меня воспитывали, как и всех, рожденных в СССР, что делать ошибки – стыдно, нужно всегда во всем быть лучшими, нужно стараться, стремиться к перфекционизму.
Ошибки неизбежны, когда ты начнешь говорить на другом языке. И мне казалось, что как только я начну говорить, я немедленно сделаю ошибку, которая настолько опозорит меня в глазах собеседника, что после этого мое честное имя отмыть будет невозможно.
Виктория: – Да, я помню. Мы об этом в самом начале разговаривали с тобой, какие стоят страхи.
Вероника: – Мне было очень страшно, что даже если я что-то из себя выдавлю, проблею что-то, и мне человек что-то скажет в ответ, я не пойму, и всё! На этом рассыпалось несколько моих робких попыток заговорить на иврите. Несмотря на то, что я достаточно неплохо могла в уме, в голове, внутри себя проговорить, что я хочу сказать. Практически всегда я могла выразить не теми, так иными словами, всё, что я хочу.
Виктория: – Что с тобой физически происходило, когда ты хотела поговорить? Что начиналось?
Вероника: – Физически я ощущала то, что ощущала много-много лет назад, когда я училась водить машину. А именно всё то, что сопутствует выбросу адреналина: мокрые ладони, жар во всем теле, пульсация в голове, сердце стучит. Иногда после этого начинала болеть голова от напряжения. Всё тело ощущает страх, позор, порой разочарование и так далее.
Ожидания от курса
Виктория: – И ты решила с этим разобраться. Какой у тебя был запрос перед занятием?
Вероника: – В интернете я увидела рекламу или чей-то пост об этих занятиях, которые не просто являются уроками иврита, а являются неким ключом к тому, чтобы человек заговорил. И я решила, что попробую. Хуже мне не будет, только лучше. Я подумала, что, как минимум, я улучшу свои разговорные навыки.
Честно скажу, я не ожидала какого-то качественно скачка с самого начала. Я просто не верила, что я это могу сделать. Не потому что я не доверяла тебе, а потому что не была уверена в своих силах.
Виктория: – Расскажи о формате курса и о процессе. О том, что происходило в ходе занятий.
Вероника: – Мы занимались по формату 30х30. Это подразумевает, что 30 минут в день мы беседовали по телефону и это продолжалось в течении 30 дней. При этом, что бы ни происходило, пропускать не допускалось. Порой я разговаривала по громкой связи из машины. Но это пришло уже ближе к концу, когда я уже могла более спокойно разговаривать. Порой я разговаривала с улицы, когда шла.
Вначале для меня каждое занятие было событием. Это был для меня такой же стресс, как говорить с кем-то ещё. Может быть чуть менее, чем с «живым» человеком, в смысле в живую с ним встретиться. С учителем изначально подразумевается, что ты учишься.
Виктория: – И не отмажешься, не отвертишься, нельзя слиться.
Вероника: – Но, всё равно, был очень стресс, потому что полчаса, хочешь ты, или не хочешь, ты должен говорить. Причем это протекает не так, как с обычными людьми. Обычно в диалоге два человека говорят. А здесь происходило так, что Вика в основном «напрягала», а я говорила. В обычной жизни мы всё-таки не солируем, мы выступаем дуэтом.
Преодоление первых сложностей
Виктория: – Расскажи по дням.
Вероника: – Первые несколько занятий, первую неделю, был стресс. Говорить было трудно. Очень трудно. Я себя заставляла это делать. Каждый день мне нужно было рассказывать, что сегодня произошло за день. Также мне надо было дать некий отчет как я применила на практике.
Виктория: – То есть с кем ты разговаривала, инициируя разговоры в жизни.
Вероника: – Мы договорились, что с первого дня я должна применять полученные навыки на практике. И я знала, что каждый раз меня будет ждать вопрос: «С кем ты сегодня говорила?». Порой я даже искала эту возможность, чтобы мне было что рассказать. Потом, когда у меня начало получаться, я уже ждала вечера, что сейчас я расскажу, как я здорово поговорила.
У меня были взлеты и падения. Примерно через неделю после начала занятий со мной произошла история, что я попыталась провернуть дело полностью на иврите. Но человек, с которым мне пришлось общаться по телефону, через несколько фраз спросил: «А есть кто-то, кто говорит на иврите?» Меня это страшно демотивировало. Я плакала. Вика меня откачивала.
Виктория: – Да, мы это обсуждали на занятиях.
Вероника: – Я прекрасно помню, что ты мне сказала, что проблема не в тебе. Потом выяснилось, что моя коллега, которая с ним в итоге договаривалась обо всем, для которой иврит – родной язык, тоже испытывала проблемы с ним, потому что он её не понимал. Оказалось, что проблема была в его иврите, а не в нашем.
Виктория: – Так бывает достаточно часто. Тут важно делиться.
Вероника: – Если бы я была одна в тот момент, если бы у меня не было поддержки, я бы, наверное, решила, что вообще больше не буду говорить.
Момент «прорыва»
Виктория: – То есть это был такой кризис в начале пути, который мы благополучно преодолели. И он научил чему-то тебя.
Вероника: – Да. Потом у меня пошло некое количественное нарастание. Я постепенно набирала новые слова. Привыкала к тому, что я должна говорить. Просто привыкала к самому факту разговора по телефону, потому что для меня это тяжело.
В какой -то момент, я точно помню, это случилось на 23-й день нашего общения, когда количество этих разговоров стало уже настолько огромным, я держала в голове огромное количество фраз. Я заранее продумывала, что я расскажу. И это всё постоянно крутилось в моей голове.
Я помню, что не спала всю ночь. То ли мне снились сны на иврите, то ли я прокручивала в своей голове. Но так или иначе утром я собралась и поехала на рабочую встречу. С моей коллегой, с которой я встретилась, обычно начиналось с дежурного «Ма шломэх», я всегда говорила, что всё нормально, и дальше мы переходили на английский. Тут она у меня спрашивает «Ма шломэх», и я совершенно автоматически начинаю отвечать ей на иврите. И дальше само собой беседа потекла на иврите. Такого не может не быть, чтобы я не переспросила что-то. Когда я переспрашивала, или не знала какого-то слова, несколько раз она пыталась перейти обратно на английский, но я настаивала. Я ей объяснила: «Ты знаешь, мне нужно практиковаться. Помоги мне, пожалуйста, в этом».
Виктория: – Я хочу несколько важных моментов отметить. Первое, ты перестала бояться переспрашивать. Второе, ты перестала бояться, что тебе чего-то не хватит, и на английском добавишь. И третье, ты попросила о помощи. Это тоже важный шаг.
Вероника: – Правильно. Эти три компонента я бы порекомендовала тем, кто только начинает путь.
Виктория: – Это не страшно. Это естественно, нормально. Главное, что люди хорошо реагируют.
Достижения к окончанию курса
Вероника: – На следующий день я просто три часа разговаривала на иврите со своей коллегой. Мы поговорили о неких рабочих делах, о своих личных делах, о жизни и так далее. Я чувствовала себя просто фантастически. Я сразу подумала, как я позвоню, что я расскажу. И я сразу же на обратном пути ещё из машины позвонила.
Виктория: – Да, я помню. Честно, я так была рада твоему рассказу.
Вероника: – А на следующий день я встретилась с первой девушкой и ещё с одной. И так как первая уже была вовлечена в этот процесс, уже начала говорить со мной на иврите, вторая поняла, что теперь всё будет по-новому. И она тоже стала в этом участвовать. Я уже начала говорить с двумя людьми.
Потом как-то постепенно на работе я начала вовлекаться в общение всё с большим и большим количеством людей. Сейчас я не говорю постоянно на иврите. Но результат у меня такой: на всех встречах, на которых я присутствую, все остальные говорят только на иврите. Я понимаю почти всё. Если я не понимаю, я переспрашиваю. Если я хочу что-то сказать, если это имеет скорее бытовую краску, хочу объяснить что-то ситуационное или организационное, я могу это сказать на иврите, или хотя бы начать.
Виктория: – Ты спокойно себя чувствуешь, ты уже не испытываешь стресс, волнение?
Вероника: – Для меня это сейчас естественно. То есть если ко мне обратились на иврите, мне, естественно, надо ответить на иврите. Более того, я часто забываю английские слова. Начала забывать. Как объяснила мне Вика, что лежит у тебя ближе, то и ближе тебе достать, до того проще дотянуться рукой. Конечно, если мне нужно говорить что-то очень специфичное, научное, я перехожу на английский.
Виктория: – Это не за горами. Почитаешь на иврите научные статьи. И это тоже говорить начнешь.
Вероника: – Но чтение – это пока отдельный навык, для которого нужна очень большая практика. Пока я этим преступно мало занималась. Но всё ещё впереди.
Обобщить результаты уроков могу так. Если бы меня раньше спросили: «Ты говоришь на иврите?», я бы ответила «кцат». Сейчас если меня спросят: «Говоришь ли ты на иврите?», я скажу: «Да, я говорю на иврите». И начну говорить. И скажу, что я ещё учусь, что я не прекрасно владею ивритом. Возможно, я сразу попрошу помощи. Предупрежу, я буду иногда переключиться на английский. Но, по крайне мере, в общей сложности, я буду говорить на иврите.
Возможность говорить на иврите дало мне, что интересно, ещё и уверенность в моей жизни. Потому что отсутствие иврита для меня было проблемой. На работе – нет, потому что я совершенно свободно владею английским. Я даже не думаю, когда говорю на нем.
Но как только я выхожу из своего офиса, если я еду куда-то на машине, если что-то на заправке произошло, если что-то случилось где-то, где могут не владеть английским, каждый раз для меня это был стресс. А вдруг что-то случится, а как же я спрошу? Как же я узнаю? Сейчас на дороге что-то произойдет. Я помню, какие у меня были паники на заправках, когда я не могла разобраться как что-то работает.
Какие жуткие у меня были ситуации просто на улице, когда люди ко мне обращались, а я не понимала, что от меня хотят. Вернее, я пыталась вступить в диалог, но у меня не получилось. Либо я что-то не понимала, либо не понимали меня.
И сейчас это напряжение с меня сошло. Как будто с меня сняли огромный кусок проблем, и, что интересно, я себя в целом стала лучше чувствовать после этого. На фоне этого стресса, в том числе, я набрала лишний вес. Ушла проблема, и я снова занялась собой. Я начала худеть, и мне это достаточно легко дается. У меня нет больше страшного стресса, который я заедаю. Это отразилось в разных областях жизни.
Виктория: – Вероника, я честно хочу сказать, что ты большая молодец, потому что ты целеустремленная, способная. Ты поставила цель, ты делала и старалась. Главное, что у тебя всё очень классно получилось. Я очень рада твоим результатам. Я очень рада, что у тебя очень быстро набирается словарный запас. Твоё общение сейчас будет набирать обороты, ты будешь подключать новых людей, общаться в новых местах, у тебя появятся новые знакомые. У меня нет никаких сомнений вообще.
Я тебя поздравляю с таким шикарным результатом. Для меня тоже очень важно, что ты получила то, что хотела. Сейчас я прошу тебя сказать маленькое пожелание, напутствие тем, кто нас сейчас смотрит, тем, кто боится разговаривать, тем, кто только начинает учить иврит и не верит в то, что это реально и можно сделать. Что-то ободряющее, позитивное.
Советы Вероники изучающим иврит
Вероника: – Во-первых, я хочу сказать, что решение есть. И это решение в том, чтобы говорить на иврите, как это ни просто звучит. Я уверена, что многим уже говорили это, и многие это знают. Но не могут этого начать, даже если есть окружение, которое может с вами говорить на иврите. Наш диалог в жизни так не стоится, как строились занятия, которые помогли нам достичь нашей цели.
Мне очень повезло, что я очень вовремя узнала о Вике, и мне действительно это помогло. Разговаривайте теми возможностями, теми путями, которые у вас есть. И если вам это не просто, то советую обратиться к человеку, у которого это получается.
Виктория: – Спасибо тебе большое. Удачи тебе во всем! Благодарю тебя за то, что согласилась снять такое небольшое интервью. Всего самого-самого хорошего тебе!
Вероника: – И тебе спасибо за всё!